|
|
 |
 |
|
|
|
||||
| ||||
|
МаршрутХургада - Шарм-аль-Шейх - вади Дахаб - гора Синай - оазис Фейран - Суэц - Каир - Луксор - Кена - Хургада |
 |
Техника для этого похода готовилась в велоцентре
"БИВАК"
В Хургаде была глубокая ночь и подобающая этому времени суток тьма, когда наш самолет совершил посадку в местном аэропорту. К концу перелета у нас осталось только одно желание - поскорее поставить палатку и предаться любимому делу туриста - сну, и мы не мешкая отправились искать место для стоянки. Первые триста метров пути были преодолены на одном дыхании без всяких приключений, что дало нам повод для оптимизма, и только на триста первом Илья пробил камеру. Заменив ее, мы проехали еще двести метров уже на втором дыхании, и у велосипеда Ильи развалилась правая педаль. Расценив происходящее как добрый знак и наскоро исправив поломку, мы героически преодолели полтора километра пути, отделявших нас от какого-то уютного места, которое наутро оказалось стройкой, где и провели остаток ночи в грезах о будущем.
С утра мы начали интенсивно вливаться в Египетскую жизнь. Ознакомление с местными нравами началось в порту. У входа на пристань висели выцветшие на солнце плакаты, которые гласили, что чудо техники, которое не имеет аналогов в мировом судостроении и называется "Flying Cat", доставит вас из Африки в Азию за каких-то 50 минут! Но что-то подсказывало нам, что белоснежный катамаран не будет размениваться на то, чтобы доставить каких-то велосипедистов из Хургады в Шейх. И правда, под посадку был подан крупный речной трамвай 1942 года постройки, названный в честь какого-то великого арабского флотоводца. По расписанию паром на Шарм-аль-Шейх отходит в 9 часов утра местного времени. В переводе с египетского это значит, что с утреца, где-нибудь часиков в 10 или в 11, на паром начнется посадка, а за ней рано или поздно последует и отправление. Когда запас нашего терпения был практически исчерпан, дредноут, помахав трехцветным египетским флагом, вышел в море. Стоит ли говорить, что сразу после этого погода начала резко портиться? Сначала появились белые барашки, потом они стали хозяевами на палубах нашего трамвайчика, и, наконец, очередная волна, попав в трюм, вывела из строя один из дизелей. Судно почти потеряло ход, но приобрело взамен значительный крен. Используя водоотливную систему из двух арабов и одного ведра, команде примерно за час удалось уменьшить количество воды в трюме до уровня, который позволил нам продолжить плавание. Через девять с половиной часов после отплытия мы полуживыми сошли на Азиатский берег.
Следующее утро началось на редкость удачно - проснувшись, мы обнаружили себя в палатке вдали от моря. Не надо больше бежать в трюм с ведром и затыкать пробоины собственным телом - впереди лежала дорога через горы Синайского полуострова. Первый этап - полтора дня хорошего асфальта с маленьким перевалом для разминки. Местность эта мало населена, но местные жители, по-видимому, задолго готовились к нашему приезду, во всяком случае, при виде нас все проезжавшие мимо проявляли следующие эмоции:
Так, окруженные любовью местных жителей, мы въехали в лес, растущий в месте, где вади Насб впадает в вади Дахаб. Лес представлял собой два дерева акации, стоящих на расстоянии 10 метров друг от друга, что для пустыни уже много. С этого места и до подножия горы Синай мы пробирались по руслу реки, по которому когда-то давно текла вода. Возможно, что и сейчас иногда после дождей там появляется немного влаги. Дно этого вади представляло собой смесь песка, камней и шипов какого-то "ядовитого" растения, которое отравляло наше настроение, постоянно пробивая велосипедные камеры. Кое-где поверх песка намыт тонкий слой глины, именно по нему лучше всего ехать. Часто глина выдерживает только едущего впереди, а для следующего оборачивается песчаной ловушкой, поэтому каждый выбирает себе ту промоину, которая, как ему кажется, дальше других врезается в наносы камней. Хорошим ориентиром в этих краях нам служили минные поля, оставшиеся от войны с Израилем. Одно из них когда-то было огорожено колючей проволокой, но часть столбов давно вымыло, так что непонятно, правую или левую сторону ущелья огораживал забор. Утешало только то, что на оставшихся минах уже, наверное, успели подорваться верблюды.
Во время очередной операции по извлечению шипа из проколотой камеры мы были обнаружены местными бедуинами. В тот раз колючка застигла нас в двухстах метрах от навеса, который служил им жилищем. Из под навеса показался "главный бедуин", которого, по-видимому, заинтересовало наше присутствие в его территориальных песках. Однако, пройти пешком такое расстояние для столь важной персоны было не по рангу. Он кликнул "второстепенного бедуина" с "Тойотой" и подъехал к нам подобающим образом. В это время закутанная со всех сторон представительница прекрасного пола, которой правила поведения, очевидно, запрещали такую дерзость, как подойти к нам и познакомиться, предприняла обходной маневр. Она пошла на небольшой клочок возделанной земли невдалеке от нас, где выращивались какие-то овощи. Повернувшись к нам спиной и присев на корточки, бедуинка делала вид, что возится в огороде, однако, одной рукой она приподнимала ткань, закрывавшую лицо, и через плечо изучала нас. Тем временем встреча проходила в теплой дружественной обстановке, и в конце в знак российско-бедуинской дружбы "главный бедуин" получил от нас футболку с эмблемой фирмы "Снаряжение", а "второстепенный бедуин" получил три таблетки бисептола для подкрепления пошатнувшегося здоровья.
От бедуинской стоянки вади изменило свой характер. Оно стало более узким и извилистым. "Дорога" стала хуже, часты завалы камней и песка. Верблюжьи тропы выглядят очень заманчиво: этакая гладкая дорожка, следы верблюдов на ней еле пропечатываются, кажется, поедешь с ветерком. Польстишься на такую тропу и завязнешь на ней со своим двухколесным верблюдом. Но мы не сдавались, и вскоре за поворотом показался настоящий природный оазис с финиковыми пальмами, акациями, бобовыми саксаулами и колодцем. Колодцы здесь строят в виде крытых бассейнов, они всегда оборудованы поилками для скота. Скот в лице стада черных коз не заставил себя ждать, а сопровождавшие коз бедуинки играли на свирели.
Еще полтора дня подъема - и мы в Высоком Синае. Песок стал тверже, а камней меньше. На последней стоянке этого участка мы чувствовали себя уже как дома. Тем более, вечером чувствовался холодок, а ночью на тенте образовался иней. Главная достопримечательность Синайского полуострова - это одноименная гора и монастырь Святой Екатерины. На воротах монастыря висело объявление, что посещения нет по случаю какого-то религиозного праздника. В Египте это означает, что за вход придется платить. Отдав дань осмотру, мы приступили к штурму горы Моисея. Подъем не представляет никакой опасности благодаря удивительному гостеприимству местных жителей. Они неотступно следуют за вами до самой вершины, любезно предлагая вам сесть на верблюда. Таким образом, весь путь вы проводите под присмотром и ведете очень приятную беседу о том, что вы не хотите сесть на бедное животное ни за 40 фунтов, ни за 38, ни даже за 35. В последний раз отвергнув верблюда, мы достигли вершины, с которой открывался прекрасный вид на уходящие вдаль горы. К сожалению, индустрия массового туризма убила дух этого места. Непонятно, как здесь Моисей мог сосредоточиться на общении с Богом, когда вокруг лежат обертки, пивные бутылки и ходят толпы туристов.
Суэц
- КаирДалее наш путь лежал на север. Преодолев более трехсот километров за три дня, мы достигли Суэцкого канала и первого настоящего египетского города - Суэца. Канал и заодно границу Азии и Африки мы пересекли на паромчике, где с нас как с гостей отказались брать плату за проезд.Африканский берег канала просто утопает в зелени - сюда проведен водовод от Нила, азиатский же совершенно лишен всякой растительности. Однако, ничто хорошее в этом мире не дается даром - пальмовые рощи весьма густо населены. Поплутав по отдаленным пригородам Суэца и начитавшись дорожных указателей на арабском, мы пришли к выводу о необходимости взятия языка, который мог бы намекнуть нам о том, как же все-таки пересечь этот город. По нашим многочисленным наблюдениям, большинство египтян имеют язык, однако употребляют они его преимущественно для дегустации шавермы. Познания же в английском обычно исчерпываются фразой "What is your name?". Во время поиска нужного пути мы побывали в нескольких разных частях города. Самое приятное место в нем - набережная залива, выложенная каменной плиткой. Рядом несколько отелей, растут пальмы, ходят прилично одетые люди. Совершенно другое дело - старые кварталы по дороге на Каир. Бесконечно вдоль дороги тянутся трех-этажные дома серого цвета, вокруг которых бродят люди и домашние животные. Однако, что все это по сравнению с Каиром!
В величайшую африканскую метрополию мы въезжали через район чудовищных трущоб и свалок. На одной из них запомнилось сооружение из каких-то коробок и картонок без крыши и дверей, вокруг которого бродили козы. Внутри несколько человек сидели и смотрели цветной телевизор... До центра города мы добирались долго и мучительно. Во-первых, у нас не было хорошей карты. Далее, дорожные развязки Каира, достигающие трех этажей, лишены всякой логики. Ну и наконец, во-первых же, к движению в Каире нужно привыкнуть. Некоторые злые языки утверждают, что правил дорожного движения в Каире нет. Наши трехдневные наблюдения показывают, что это не так. Большинство водителей автомобилей все-таки придерживаются правой стороны дороги. На дорогах с односторонним движением встречных машин намного меньше, чем попутных. Однако, транспортные средства на ослиной и лошадиной тяге чаще ездят по левой стороне, чем по правой. Многие машины даже останавливаются на запрещающий сигнал светофора. Причем светофоров на восемнадцатимиллионный город никак не меньше десяти. Единых правил проезда перекрестков нет. Со всех сторон к центру подъезжают машины, и водители жестами выясняют, кто поедет первым, а кто за ним. Абсолютное право преимущественного движения предоставлено диким и домашним животным. Если вы увидите стадо коз, переходящих проспект где-нибудь в центре города, то, несомненно, их надо пропустить, ибо жизнь каирских коз и без вас тяжела и безрадостна. Целыми днями они болтаются по городу, который очень беден съедобной растительностью. Если бы заботливый хозяин не выставлял им корыто с кормом на разделительной полосе посередине улицы, они наверняка сдохли бы от голода. К такому движению сразу привыкнуть нельзя. Возникает вполне обоснованное чувство опасения за свою жизнь. Впрочем, уже через некоторое время мы поймали ритм и стали ездить вполне по-каирски. Скажем, надо повернуть налево. Поднимаете левую руку и, ни на кого не смотря, поворачиваете. Все остановятся и вас пропустят. Водители, как и вообще все египтяне, исключительно дружелюбны, и даже если кто-то из-за вас вынужден был резко дать по тормозам, то кроме улыбки вам опасаться нечего.
Еще в Петербурге мы решили, что ночевать в Каире мы будем обязательно у пирамид. К ним мы прибыли, когда было уже совершенно темно, что, впрочем, не помешало нам занять соседний с пирамидой Хефрена холм. Как фараон ошибся, построив свою усыпальницу в таком месте, где всю ночь напролет устраивают скачки на лошадях и заезды на джипах! Кроме этого, местность вокруг пирамид заполнена какими-то головорезами, утверждающими, что они охранники фараонов и на этом основании требующими денег. Перед самым рассветом из сотен мечетей Каира полетела песнь муэдзинов. Это полностью компенсировало все неудобства ночи. Такого, наверное, нельзя услышать нигде более на всем земном шаре. Положение на возвышенности у пирамид над городом открывает вид на всю западную его часть до высотных отелей на берегу Нила. И изо всех мечетей огромного города в унисон и вразнобой летит грустный напев.
Весь день мы осматривали многочисленные достопримечательности великого города. В Каире эпохи и культуры сменяют друг друга, как и кварталы наисовременнейших гостиниц соседствуют с кладбищами и свалками, на которых живут люди. Особенно интересны кварталы города в районе рынка Эль-Халили. Здесь узенькие улицы заполнены лавками ремесленников и торговцев. Создается ощущение, что время здесь остановилось и мы попадаем лет на сто назад. Скажем, на углу пекут батат и кипятят чай. В чем? В печке. И топят ее дровами. В другом месте стоит водонос, одетый по моде середины прошлого века, с кружкой и кувшином и наливает что-то всем желающим, а рядом работает станок по производству заготовок под тюбетейки, доставшийся хозяину от деда. Несколько дней в Каире пролетели незаметно, и пришло время продолжать путешествие. На этот раз нам предстояло знакомство с долиной Нила и Аравийской пустыней.
За
ночь мы на автобусе перебросились на юг Египта - в Луксор. Это действительно
очень приятный городок курортного типа, относительно чистый, носящий черты
европейского присутствия. Здесь же располагаются огромные храмы, оставшиеся
со времен фараонов, на ознакомление с которыми у нас ушел целый день.Местность
вдоль реки весьма сильно населена. Вдоль дороги тянутся каналы и арыки,
а за ними бесконечные поля. По дороге, что мы выбрали, туристы не ездят
никогда - для них есть шоссе на другом берегу, в связи с чем местные жители
были особенно рады нашему проезду. Километр за километром мы наблюдали
одну и ту же картину: феллахи бросают работу и кричат нам "Hello!", а их
маленькие дети бегут за нами, производя неимоверный шум. Мы ощущали себя
как на демонстрации. Не отвечать на приветствия невежливо, и мы одной рукой
держались за руль, а другой непрерывно махали, приветствуя местное население.
День, однако, клонился к вечеру, и пора было подумать о ночлеге. Радость
общения с местным населением - ценность, конечно, большая, но здоровый
восьмичасовой сон тоже многого стоит, к тому же долина Нила имеет дурную
славу, в смысле гостеприимства ее жителей. Таким образом, нам предстояло
ставить стоянки как можно более скрытно. Нами был разработан метод постановки
палатки в относительно населенных местах при помощи светомаскировки. Суть
его заключается в особенностях египетских суток. Каждые сутки содержат
по крайней мере одну ночь, которая начинается в марте месяце около половины
седьмого. Египтяне ведут соответствующий этому образ жизни. На заходе солнца
происходит молитва, а после этого уже нет никакого резона болтаться по
улицам. Мы ехали до наступления сумерек, а затем, стараясь быть незамеченными,
искали место, куда прибывали уже почти в темноте. Убедившись, что хвоста
нет, мы ставили палатки. Одна из таких ночевок запомнилась особенно. Мы
отъехали от главной дороги несколько километров и оказались на границе
полей с растущей разнообразной едой и пустыни, где и поставили палатки.
Как только стемнело, зажглись белые и зеленые огни на мечетях и минаретах,
оставшихся вдали у Нила. Их было так много, что они казались издали светящимся
лесом.
И вот перед нами стоит заключительная задача похода - пересечение аравийской пустыни. Последним населенным пунктом в долине Нила, где мы должны были запастись провиантом и водой, был город Кена. Но в наши планы вмешался рок, принявший для этой цели вид людей из отдела по борьбе с терроризмом. У них, очевидно, срывался план по спасению туристов первого квартала 1997 года, в связи с чем нас обязали следовать без остановок через весь город за их джипом. Мы не возражали против такого обращения, однако попросили дать нам возможность закупить провиант. Не тут-то было! Стоило нам остановиться перед магазином, как из джипа повыскакивали наши "охранники" и затолкали нас в какой-то фургон, на котором провезли через Кену и высадили у КПП, говоря, что теперь мы можем ехать на все три стороны (обратно в город нельзя). Ближайшая еда находилась от нас, если судить по карте, в 180 км, что в лучшем случае составляло три дня пути, с учетом того, что нам следовало еще и перевалить через небольшой горный хребет.
Вади Аравийской пустыни оказались более проезжими, чем на Синайском
полуострове - на них было меньше камней и нашей любимой колючки, так что
мы довольно быстро продвигались к Хургаде. Сначала шла грунтовка, потом
кончилась и она. Как раз в этот момент мы повстречали толпу арабов, которые
загружали камнями грузовик. При виде нас они бросили свое занятие. Долго
они пытались нам втолковать, что асфальта дальше не будет, что нам следует
повернуть назад. Но их старания пропали даром - мы поехали дальше. Как
назло в этом месте почва была очень мягкой и ехать на велосипедах не представлялось
возможным. Поэтому мы продвигались в сопровождении почетного эскорта. Арабы
указывали на малейшие неровности в дороге, что-то говорили, наверное хотели
бакшиш. Наконец арабы отстали, но не успели мы отъехать и километра, как
Илья въехал передним колесом в песчаный бортик, и колесо выгнулось
восьмеркой. Коля неспешно приступил к ремонту, но тут мы заметили, что
арабы опять приближаются. Колесо было наскоро починено, поставлено на место,
и мы поехали. "Лучшим стимулом к продвижению вперед является араб сзади".
Вскоре выехали на старый асфальт. Асфальт выглядит мысом в море песка,
по краям он обломан и нависает на полметра над почвой. Иногда он совсем
прерывается и начинается дальше только через несколько метров. К концу
второго дня кончилась вся еда, кроме печенья, купленного в кафе на шоссе.
И вот наступает утро третьего дня. Завтрак у нас не отнял много времени - выпили чайку, в который от души сыпали сахара - единственного продукта, бывшего у нас в достатке. Асфальт кончился, и снова пошла грунтовка,.целеустремленно пересекающая долину вдоль высокого хребта. Кажется, что она упрется в огромную гору, но это обман, дорога сворачивает и выходит на понижение. Горы сменяются холмами, песка становится больше. В пустыне обилие жизни: гусеницы, бабочки, другие насекомые. Мы спугиваем стаи аистов, которые собирают гусениц на земле. Они взлетают и устраивают в воздухе хороводы. Интересно, они съедобны?
На перекус нашли кустики щавеля. Листья у него вкусные - сочные и кисленькие. Еда и видимое понижение дороги прибавило всем сил, но дорога тянулась бесконечно и однообразно, одни холмы сменяли другие. Мы оставили хребет позади, и через некоторое время появились первые признаки приближения крупного туристского центра - несколько джипов с "цивилизованными" туристами. В Хургаде для них есть аттракцион - выезд в "настоящую пустыню" в 20 километрах от города. Этой группе повезло особенно - они видели, как мы, поднимая столб пыли, вылетели из пустыни. Этим мы заслужили гром аплодисментов.
Через 10 километров мы добрались до объездной дороги вокруг города. На этот раз мы захотели испытать южную окраину Хургады. Мы проехали на юг еще около 10 км, не встретив ни одного магазина. Город сходил на нет, а встреча с едой еще не произошла. Тогда мы решили попытать счастья в бараках, в которых жили рабочие, строящие новые отели. (Рабочих в Египте принято держать за забором, как в лагере). Нам вынесли десяток лепешек, кусок вареного мяса, местного сыра, огурцов. При этом деньги брать наотрез отказались. Пришлось презентовать им последнюю футболку с эмблемой нашего спонсора, которую мы держали как раз для подобных случаев. Как все это напоминает наше недавнее прошлое! Сначала из-за тупости местных чиновников мы попали в сложную ситуацию, а затем обычные люди от всей души и безвозмездно помогают нам, исправляя впечатления от страны и ее обитателей. Вечером мы разбили лагерь на берегу Красного моря и устроили настоящий пир.
Пришло время прощания с Африкой. Просадив оставшиеся египетские фунты в кафе, мы двинулись в аэропорт. В Хургаде был теплый мартовский вечер, когда наш самолет пробежал по взлетной полосе и взял курс на север. Через четыре часа полета к нам вышла стюардесса и медовым голосом сообщила: "Наш самолет вот-вот совершит посадку в аэропорту Санкт-Петербурга. Температура в городе минус четырнадцать градусов. Приятного приземления"...
А по этой ссылке вы можете узнать, что пишет по поводу этого велопохода его участник Александр Боровский.
|
