Велопоход по Дагестану 2018

[Dmirty1]

Отчет о вело-путешествии по Дагестану (Махачкала – Дербент)

 

23.07.2018 – 31.07.2018
Маршрут: Махачкала, бархан Сырыкум, вдоль старой ЖД до Буйнакска - село Нижние казанище - Аркас - Аракани - Майданское - карадах - карадахская теснина - Гуниб - Гергебель - Аджимахал - Леваши - Манаскет - Дербент - граница с Азербайджаном.

Фото:  https://www.instagram.com/dmray.g/

 

О Дагестане.

Наша кавалькада велосипедистов вызывала у дагестанцев сдержанный интерес, положительные эмоции от того, что их село или город оказался интересен для путешественников. В большинстве посещенных нами мест туристы являлись редкими гостями. 
Дагестан поразил меня аскетизмом жителей, их молчаливой твердостью, культом путника и не виденной мной до этого религиозностью. Для дагестанцев приветствие Салам Алейкум это не дежурная фраза, не вежливое приветствие, нечто большее. 
Например, в селении Нижние Казанище, заселенном преимущественно кумыками нас остановил почтенный мужчина и посоветовал другой маршрут, более лёгкий. Несколько опечаленный тем, что мы остались тверды он сказал: наш народ тут мирный и вам всегда помогут. Выбросьте , ребята, палатки. Подойдите к любому, зайдите в любой дом в нашем селе. Поднимите руку и скажите "Салам алейкум" , а вам обязательно ответят "алейкум ассалам" - он смеясь высоко вскинул руку в напоминающем нацистское приветствие жесте - Вас накормят и дадут место для сна. В любом доме - выбирайте.
Это приветствие в Дагестане важный символ с религиозным и мистическим значением, часть некоего ритуала, к которому вы приобщаетесь и приобщаете встреченного. Горцы относятся к этим словам серьезно и, как правило, помогут путнику, проявят уважение и гостеприимство. 
У меня сложилось впечатление, что на Кавказе придается большое значение понятию пути и путника. Случайная встреча понимается как мистическое событие, как знак всевышнего, испытание, послание, возможность отдать долг. 
Многие дагестанцы ходят в мечеть, молятся. Магазины почти не продают спиртное. Женщины одеваются максимально закрыто, отстранены и неразговорчивы, как правило выходят только по делам.

Мужчины предпочитают длинные штаны, рубашки или футболки. Открыты в общении, любознательны, но соблюдают границы, если находят вас достойным, то проявят и щедрость и благородство.

Некоторым особняком смотрятся жители Дербента. Город религиозный, но и свободный одновременно. Женщины тут ходят в более светской и открытой одежде, в кафе посетители употребляют алкоголь.

Дагестан в наш приезд был приветлив и добр. Встреченные люди в большинстве своем иронизировали о том контрасте впечатлений, который формируется по ТВ и тем, что видят они. Дагестан территория беззакония и жестокости - так по их мнению преподносят СМИ. Тогда как по их мнению это край набожный, мирный и трудолюбивый.

В Дагестане своя кухня. Распространены всевозможные лепешки с начинкой, которые именуются "чуду", хинкал - вареные кусочки теста с бульоном и мясом отдельно - напоминают части пельменей. Пища в этой республике очень калорийна, жирна и сытна. Чтобы ей насладиться в полной мере нужно обладать крепким здоровым желудком привычным к бараньему и говяжьему жиру.

Сборы.

Путь до начала маршрута был составлен из двух частей. Сначала до Москвы, там соединяюсь с В., и сажусь на бакинский-экспресс до Махачкалы.
И так... Суматошные и какие-то нервные затянутые сборы завершились. Купил много мелочей без которых мог бы обойтись.
Проснувшись долго ходил по квартире, проверял отключал поливал. И только в поезде осознал что не помню выключил ли утюг. Бессознательно поездка меня тревожит. Регион не спокойный окутанный имиджем анархии и физического насилия. Вечерняя новость об убийстве силовиков обострила ощущение.
Утром купил быстрый провод от зарядки. Пока он себя не оправдал. В поезде за 10 минут 3 процента. 

 

Поезд СПб-Москва.
Поезд СПБ - Москва пришел за 20 минут, и я уже был на платформе. Велосипед запаковал несколько небрежно, делая ставку на свое обаяние. Так и вышло. Проводницы не обратили внимания на мой груз, и велосипед отправился по старинке поперек полок. Так ли будет гостеприимен Бакинский экспресс... Я представил публику, перемещающуюся там в плацкарте - небогатые азербайджанцы и дагестанцы, с баулами набитыми неведомыми вещами.
Проводница была очень мила. Поведала что очень тяжело без кондея в этом сборном поезде. Состав резво тронулся и тут же с ним поравнялся несущийся параллельно по перрону мужик с сумками. Он пытался закинуть сумки в тамбур. Проводница услышав из его криков, что жена садится на поезд взяла багаж, но он проговорился что она лишь пытается сесть на поезд. Проводница сдавленно и виновато сказала "бл-дь" и выкинула вещи из вагона на перрон… решительно захлопнула дверь. Через минуту мужик снова догнал поезд вместе с сумками, за которыми он успел вернуться. Я поразился его скорости и неутомимости. Теперь набирая скорость вместе с поездом он вел переговоры с проводницей через закрытую дверь доказывая, что жена села и нужно взять сумки. Проводница решительно махала головой и обречённо приговаривала, "вовремя движения не могу... Не могу... Я буду наказана, наказана... Все равно буду наказана что выбросила на перрон..." Наконец перрон закончился и мужик исчез. Я представил, как проводница будет писать объяснительную, неприятный разговор с начальником поезда.
В вагоне меня ждал неприятный сюрприз Ж с ребенком демонстративно расстелила белье и всем видом показала что рассчитывать на "посидеть" бессмысленно. Залез наверх.

 

Бакинский экспресс.
В Москве сделал пересадку. Иноязычные крикливые проводницы, настоятельно предлагали мне чай, а я отказывался.... Видя мои отказы они начали дополнять свою речь пантомимикой, и оказалось, что они хотят чаевых. Я выгреб из кармана мелочь. Они сделали удивлённые лица, спросили - "а бумажных нету?".
В моем отсеке едет симпатичная девушка юных лет и забавная супружеская пара с ребенком. Азербайджанец и гукающая украинка, их пятилетняя дочь лапочет, что-то мне совсем не разборчивое, но родители понимают ее с полуслова. Азербайджанец на вид спокойный и добродушно простой, однако от него порой исходят в адрес жены управленческие тезисы: «Тюки убрать, еду принести». Жена гоняет его и покрикивает. «На курицу помидоры не капай, почему печенье купил квадратное оно цеж кирпич. Не мешай спать. Стыдись людей ты всем мешаешь.»

 

И т.п.
Моему компаньону В. предписали разобрать велосипед, снять руль, что он обычно не делает. Был не доволен. Угостил апельсином.С тоской вспоминаю вязанку цитрусовых, оставленную в холодильнике дома. Поглощая последние месяцы смузи понимаю, что сильно привык к фруктам. 
Зашел к В. с ним в отсеке сидела почтенная дама из Дербента, сетовала на больную ногу и жалобно показывала на верхнюю полку, согласно билету ей предстояло залезать туда на ночь. Я задумался, нормально ли уступить в этом плане Ж или это проявление слабохарактерности. Я бы уступил.

 

Махачкала.
Махачкала или Петровск-порт город суетный и жаркий, несколько широких проспектов и улиц запружены разнокалиберным транспортом, при этом вдоль дорог, где мы проезжали, находилось множество хаотично, часто третьим рядом припаркованных автомобилей, юркие маршрутки постоянно теснились к тротуарам, забирая и выгружая пассажиров. Все это делало езду на велосипеде в городе до самой трассы, не комфортной и даже временами мучительной. В какой-то момент со мной поравнялся полицейский экипаж. Из него высунулась голова человека в форме. Он кивнул на мой продолговатый баул с палаткой: «Там что… не миномет?». Я разуверил его. Полиция набрала скорость и затерялась в потоке авто.
Перед выездом, мы с большим удовольствием отобедали на вокзальной площади в маленьком кафе. Хинкал приготовили специально для нас. Была изумительна ароматная, сочная говядина в сочетании с наваристым, по вкусу напоминавшим хаш бульоном и острым соусом. Тогда как дополнение в виде квадратных кусочков теста меня оставили равнодушным.
Выехали на трассу и набрали скорость. После двух суток в поезде крутить педали было легко и приятно. Вдоль дороги часто встречались зелёные плакаты с изречениями исламских пороков, на местном и реже русском языке.

 

Бархан Сырыкум.
Проснувшись мы поспешили позавтракать остатками вчерашнего ужина (виноград, плоды тутовника, арбуз) и выдвинуться до наступления жары к бархану.
Огромная песочная гора, под ней полотно старой еще царской железной дороги, руины здания вокзала и прилагавшейся уборной. На верх ведет деревянная лестница, вокруг нее и смотровой площадки снуют светло-серые ящерицы, кружат хищные птицы. В зоо-реабилитационном центре живут: сова, камышовый кот без одной ноги, группа хищных птиц. Одна из них весьма впечатляет. Ростом с пол человека, бесстрашно подходит к служителю за куриными головами, по большей части сидит, недобро разглядывая посетителей, взглядом откровенно примеривается к разделке туши. В водоеме соседствуют черепахи и жабы.

 

Нижние Казанище - Аркас - Аракани.
Обгорел и устал. Утром на первый перевал к селу Аркас нас подбросили на попутке. С этого селения наш путь до Гергебеля пролегал через аварские земли, а за спиной от Сырыкума до Нижниего Казанища остались земли кумыков.
В селение Аракас в магазине нас приняли за работников «россетей» ведущих ремонт линии электропередачи. Угостили плотным завтраком – салат, сыр, арбуз и чай со сладостями. Шамиль - хозяин дома, добродушный и сдержанный вел беседу, чувствовалось, что несмотря на некоторое разочарование, что мы просто путешественники ему важно принять нас.
Затем мы забирались на второй перевал несколько часов самостоятельно. Это было тяжело. Палящее солнце, раскаленные камни и почти отсутствие тени на серпантине. Велосипеды мы медленно толкали вверх. В. периодически ложился отдохнуть вдоль обочины.
Наверху было зелено, после продолжительных дождей горные травы и мхи получили второе дыхание для бурного роста, кони и коровы счастливо паслись на этих высокогорных лугах. Величественно проплывали облака. Плато было покрыто петляющими дорогами, как выяснилось, одни из них вели к спуску в мраморный каньон, а другие вниз с перевала.
Двухчасовой спуск по каменистому серпантину. Впечатляющие виды. Пейзажи будили ощущение, что находишься где-то не в России.
Городок Аракани прилепленный к скалам поразил меня своей живописностью. Вниз расходились террасы с сельхоз-посадками. Когда-то они были покрыты абрикосовыми деревьями, сейчас по большей части оказались в запущенном состоянии, внизу стояли развалины абрикосо-консервного завода. Между двух хребтов была видна полузатопленная долина. Посредине городок «Майданская», с мечети вечером пел мулла. 
Завтра едем в сторону Гуниба. Там говорят сильно влияние исламистов. Блокпосты.

 

Карадах.

Ночь прошла под безумие лягушачьих брачных песен. Утром В. страдающий флюсом рвался в аптеку, но необходимость пройти блок пост на мосту изменила решение, моего опасливого попутчика.
Мы гнали вдоль водохранилища заполненного после горных обильных дождей мутно-изумрудной водой, в которой дрейфовали принесенные к берегу паводком пустые пластиковые бутылки. Среди них на вялых волнах покачивался труп коровы. 
Мимо промелькнуло маленькое, но очень уютное и приветливое кафе "я" где вчера нас так гостеприимно накормили курицей гриль, салатом и чаем с желтыми ароматным рафинатом за какие-то по питерским меркам незначительные 550 р. При этом наотрез отказались от чаевых. Тогда вечером спустившись с перевала, я увидел, что рядом с кафе были молодые парни в спортивных костюмах. В СПБ я бы не стал туда заходить решив, что это агрессивная толпа выпивающих южан. Но тут это оказались приветливые ребята, которые были немного смущены гостями из далека и стремились сделать все, чтобы нам у них было комфортно.

Дорога петляла в узкой долине между двух хребтов вдоль реки.
Между рекой и дорогой располагались персиковые сады. В одном из них хозяин с семьёй собирал урожай. Конечно, на мою просьбу мне ничего не продали, но подарили с дерева большой пакет персиков. Хозяин - смуглый крупный аварец много смеялся и курил тонкие самокрутки. С его слов персики он продавал у дороги либо сдавал перекупщикам. С гордостью поведал, что в его селении в скале вырублен крест, предположил, что когда-то тут прошли крестоносцы, которые обосновались в тушетии у хевсуров. За беседой голодный я увлекся персиками и съел жадно очень много.
Дорога шла дальше, пока не уперлась в перекресток, с блок постом. Над КПП были подняты два флага зелено-синий-красный республиканский и бело зелёный... Как выяснилось стяг липецкой дивизии, держащей пост. 
Молодые ребята с автоматами... Забрали документы и сдали кому-то прятавшимся за бетонными блоками. Затем вернули и пожелали хорошей дороги.

Завтракали в кафе после блокпоста. Я заказал яичницу по аварски. Это оказалось калорийное, жирное блюдо с бараньими шкварками и кусочками бараньей колбасы.
Дальше дорога лежала вдоль водохранилища в окружении огромных утесов.
Я остановился около источника обновить воды. Два парня только что искупались и подошли поговорить. Как и многие другие они с гордостью акцентировали внимание, что в Дагестане безопасно, услышав что мы проезжали Аркас один заявил другу "это село моего отца», - затем сказал мне натягивая на торс майку и скрывая шрамы от пулевых ранений – «если кто тронет, ведь есть и уроды, обращайся". Прыгнули в белую приору и уехали.
К полудню прибыли в Карадах. Увидев нас, парень продавец магазина вежливо вынес нам стулья в тень. И мы передохнули около часа. Подошёл пожилой аварец. Узнал кто мы и откуда. Задумался затем выразил эмоциональный подъем и снова затих. Потом рассказал что владеет бензоколонкой на другой части села. Предложил попить чаю и перекусить, однако увязывал приглашение с необходимостью осмотреть достопримечательности в отличной от нужной нам стороны. Выяснив что ехать в другую сторону мы не будем, он отменил свое пакетное предложение. И вновь замкнулся, задумался, потом переключился на общение с подошедшим односельчанином.
Мы начали подъем на перевал. Палящее солнце мгновенно накрыло нас, все чаще стали посещать фантазии о попутке. Дошли до расщеплены где через полтора км должна была появится карадахская теснина... Появилось ощущение полного упадка сил. И я и В. залегли на ковриках в тени у дороги. Мы ожидали попуток, так как стало понятно, что на перевал не забраться. Самочувствие ухудшилось на столько, что даже не пошли искать сердцевину этой теснины. Я все больше начинал ощущать, что персики и жирная яичница обострили мой гастрит. Бодрость и силы стремительно покидали меня. Тяжесть в желудке, ломота и ощущение лихорадки сковывали.
Мой друг тяжело привалившись к скале боролся с перегревом.
Так мы провели несколько часов теряя надежду и наблюдая как уменьшается полоска тени и рассматривали вариант ночевки на ближайшем пастбище, вариант возвращения в село. Идти смотреть саму Карадахскую теснину не было сил. Солнце меняло положение и тень исчезала.
Зной стал казаться нестерпимым особенно на фоне отравления.
Я переместился к другой части скалы где ещё сохранялась тень, что-то мешало и я вытащил из-за спины стакан с золой и остатками поминальной свечи. Кого и кто тут поминал и используют ли мусульмане поминальные свечи размышлял я.
В этих мыслях я постарался сосредоточится на величественном виде который открывался передомной, долина и пастбища, вздыбленные скалы за ними и зелёные плато на них. Вдруг это последнее, что я вижу в этом мире.
Внезапно из расщеплены откуда никто не мог выйти так как уже часа четыре не заходил, бодро выскочил паренёк, в запыленной одежде и энергично зашагал вверх в сторону перевала.
Затем появились авто - легковушка, но почти без топлива, машина с туристами, но они нам не помогли, ещё одна семья туристов - отдали арбуз и сделали снимок с нами на память, и ещё одна машина Ларгус с туристами. Хозяин ларгуса согласился нас подбросить на перевал.
Я с трудом смог помочь загрузить свои вещи и велосипед.
Отойдя за обочину, я дал волю желудку и меня вырвало. Я почувствовал временное облегчение.
Вскоре машина тронулась. Через час мы оказались в деревне наверху. Я ушел в тень грушевых деревьев на краю обрыва и лег. Улучшение пришло после пары таблеток имодиума и вареного риса, который прислали мне местные.

На следующий день снова серпантин вниз, ущелья, плотины и дорога в Гуниб. Самочувствие вернулось в полную норму.

Гуниб условно делится на нижний средний и верхний. Два первых это стайки домишек по бокам серпантина. После стремительного движения вдоль ущелья, толкание велосипеда вверх по серпантину нижнего Гуниба замедлило ощущение времени. Солнце, поворот, отдых у оазиса - источника и тени. Вновь движение вверх.
Я скинул спортивную майку и ополоснулся у источника, затем зашагал вверх. Благодаря теневым островкам и холодной воде движение не казалось слишком утомительным.
Внезапно остановилась машина из нее выскочил очень худой невысокий мужчина в модной на Кавказе вышитой шапочке и короткой бородкой без усов. Представился Саид-Рашидом. Он деловито поинтересовался кто я и откуда. Предложил помощь. После всех этих условностей сказал: "одень пожалуйста что-то у нас так не принято." Я заверил его что это не проблема и накинул майку. Он счастливый запрыгнул в свое авто и уехал.
В нижним Гунибе оставили велосипеды во дворе одного из домов. 
На попутке заскочили на площадь среднего. Я нашел двух владельцев уазиков-грузовиков.
Тот которого звали Магомед в огромных очках тощий с красным носом согласился нас поднять на самый верх. Запросил 500р и виновато прокомментировал, что с местных берет больше. 
Ночь мы провели в прохладе и свежести берёзового леса на утесах верхнего Гуниба. Охранник сада по имени Карез провел нас к удобному месту для ночевки. Воздух прохладный и насыщенный запахом трав и лиственных растений напомнил родину и вернул силы.
На следующий день Магомед нам подсобил. Когда мы вышли из столовой на площади нас окликнули двое водителей. Один из них за символическую плату выразил желание отвезти нас в Гергебель. Мимо которого он вез в грузовичке скаковую лошадь сдавать на зад в связи с браком. Всю дорогу шла неторопливая беседа о местных обычаях народностях и впечатлениях о Дагестане. Парень рассказал, что много знахарей и травников в Дагестане. Сказал что и сам знает траву, которая затягивает раны и многократно приумножает процессы регенерации: «Вот кидаешь баранью кость с остатками мяса рядом с травой и мясо опять нарастает». Дал номер телефона и сказал, косясь на исцарапанные ноги В., звонить, узнает название.
Несколько часов мы пережидали жару в кафе Гергебеля. Один из местных рассказывал о медрессе на месте советского санатория, другой уговаривал ехать через горы где по его мнению есть впечатляющий каньон. В какой-то момент за параллельный столик сел бородач лет сорока. В обычной расслабленной беседе он вдруг изменился в лице, когда я сказал что сам из СПБ. Как выяснилось этот человек был в СПб три года назад пришел в кафе и там были Ж и музыка, к нему подошёл огромный русский М и сказал "что черный... Приехал тут всех взрывать?' во время рассказа на лице бородача отразились пережитые тогда чувства – испуг, унижение, гнев, обида. Я растерялся от этого резкого перехода моего собеседника. Он сдержал охватившие его эмоции и оборвал разговор.

Ближе к вечеру мы двинулись вдоль долины между персиковых плантаций в Хаджалмахи. Там мы планировали поймать попутку до Левашей, после которых ожидался спуск вниз до самого моря.
Проезжая мимо магазинчика я остановился освежиться у источника. Вышел хозяин. Поинтересовался куда пролегает мой путь. В этот момент мимо проехал мой попутчик В. Хозяина поразила грузная фигура в белом кепи на велосипеде. Он усмехаясь и поправляя тюбетейку сказал: "надо же какой здоровый бугай и как его велосипед выдерживает.... А не с бетонного ли завода он сбежал?"

Я бодро крутил педали побеждая затяжной едва заметный подъем, наслаждаясь ветерком и облаками закрывающими солнце. Скоро впереди остановился человек на авто. Он рассудительно меня расспросил, кто я и откуда и угостил персиками со словами: "давно я не видел в Дагестане туристов". В начале Хаджалмахи я решил дождаться компаньона у заправки. Хозяин ободранных и облупленных заправных автоматов за трапезой с арбузом поведал, что персиковые и абрикосовые поля пускают под топор и строят на их месте помидорные теплицы. На вопросы про бензин и его качество в Дагестане мужичок отвечал уклончиво, лукаво щурясь и немного улыбаясь.
Как всегда в горах стало стремительно вечереть. Прошли весь городок, было пыльно шумно. Посреди села скапливалась пробка, там задержали свадебный кортеж. Водитель в окружении друзей о чем-то спорил с хохочущим мужиком в белой рубахе. В салоне сидела невеста и сопровождающий в костюме (брат или друг семьи). Он безмятежно выставил из окна авто разутую ногу в черном носке.
Мы сидели в конце села в начале подъёма на перевал, ловили попутку. На белой шестёрке подъехал целеустремлённый молодой человек, он разговаривал по телефону, доставал ключи от дома. Увидев нас он внезапно прервался и спросил не нужна ли помощь. Я попросил воды. Он вынес нам бутылки со льдом и уехал дав разрешение если понадобится остаться на ночь во дворе. 
Внезапно фортуна улыбнулась нам. Остановился Ахмед - мужчина с бритым черепом и телосложением греко-римского борца. Профессиональный грузоперевозчик из Махачкалы. Ахмед ловко выскочил из своей газели, открыл багажное отделение и помог закинуть велосипеды. Рекомендовал поехать в Чечню, по его мнению, безопасный и интересный регион. Он поведал, что недавно подвозил туда итальянца-сицилийца, который хотел посмотреть на настоящих русских гангстеров - кавказскую каморру, с которой он ассоциировал, со смехом рассказывал Ахмед, чеченцев.

У нас на Кавказе все в одежде закрыто, никаких шорт и маек. - казал он, неодобрительно посмотрев на мои шорты, - но тебе никто этого не скажет, побоятся обидеть, ведь ты гость и скоро уедешь. Женщины тоже все закрыты в одежде. Поэтому у нас тут у всех высокая потенция в отношении своих жен заметил он и самодовольно хохотнул.
Рассуждая о ваххабитах Ахмед предположил, что их финансируют проклятие евреи и америкосы, а настоящим мусульманам чужды убийства.

Стемнело. Не доезжая пару десятков км до Манаскета или просто Манаса, В., не выдержал и стал просить остановить. Решили дальше двигаться утром на велосипедах. Выкатившись из кабины В., на время застыл лежа на обочине с шумом втягивая воздух.... . Съеденный в Гергебели хинкал с пампушками и жёлтой булочкой рвались из него наружу. 
Ахмед заметил, что "ему похоже плохо". И спросил не нужна ли лопата, - если что закопаешь его в пустошах. Хохотнул, подарил лаваш и уехал.

 

Манаскет - Дербент.
Утренняя полупустая трасса шла под уклон, велосипед легко набирал скорость. Мы стремительно приближались к Манасу, где должны были сесть на поезд до Дербента.
Город ещё спал, торговые павильоны теснились вдоль шоссе, вокруг кольца сосредоточился небольшой рынок.
Зашли в один из магазинов. Среди товаров лежали брикеты травы размером с кирпич. Что это? спросил я у флегматичного продавца. "Колмыкский чай" ,- сказал он медленно переводя со старого портативного телевизора на меня остекленевшие глаза. Его ресницы были настолько черными, что казались подведенными черной тушью. Похоже сам калмык - подумал я, вспомнив что в Гунибе уже встречал группу людей с таким же глазами, и они как раз заказывали калмыкский чай.
- и какой эффект?
- стояк будет – за-бись - на три дня. Бери - классная штука. Особенно по утрам. Вари пока не будет красным, а потом добавь молоко и снова вари и масло добавь.

Взял пол брикета. 
- Правильно – сказал продавец, отсчитав сдачу и медленно переведя взгляд обратно на экран ТВ.
Брикет имел подозрительный вид сушеной травы, что могло вызвать излишний интерес к моему багажу на границе. Однако, на азербайджанской границе проблем не возникло. Хотя я и несколько нервничал, когда сумки проезжали сканер, а потом на встречу радостно виляя хвостом бросилась служебная собака.

На перроне Манаса на стуле сидел полицейский. В руках у него был армейский бинокль. Периодически он вставал, подходил к путям и всматривался через него в даль уходящих рельсов. Нам он предложил холодную воду. Ближе к отправлению стали собираться к электричке местные.
Один по имени Никола полный, пожилой рассказал, что его сын погиб, когда шахиды врезались в колонну ГАИ. Никто не знает сколько ему отпущено всевышним лет - со сдавленной грустью заметил он, помолчав добавил показывая на арбуз, который мы ели сидя на скамье перрона - корки ложте в мой пакет - курам отдам.

 

Ближе к вечеру прибыли в Дербент. 
Атмосфера города ощущалась иной чем в горном Дагестане. Женщины в большинстве своем были одеты в светские платья. Были приветливы. Мужчины пили в кафе пиво, один местный прилично убрался и немного бузил. Добрались до крепости, когда уже смеркалось. Старый город на склонах был лабиринтом старинных построек и домиков с открытыми двориками прямо в которых расположились кухни и большими группами сидели местные и их гости. Люди стояли или сидели на стульях рядом с дверьми на улицах и беседовали.
В городе огромное количество мечетей. На некоторых полумесяц заменён поднятой вверх кистью. Из Джумы - самой старой выходило много народа. Я заходить не стал, так как был в шортах. Ворота и стены желтели древней каменной кладкой на укутанной сумерками улице. Во дворе стояли огромные, необъятные платаны возрастом около тысячи лет. Молящиеся выходили, целовали камни стены, шептали молитвы (напоминая евреев у стены плача)… перешагивали ворота, жали руку парню при входе, затем почему-то мне и растворялись во мгле переулков. Молодой человек на входе подошёл пообщаться и трактовал метафорично мои шорты и остановку на входе. Аллах тебе говорит ты идёшь к цели и все у тебя есть, но ты сам не делаешь чего-то чтобы достичь ее. Именно ты не делаешь нужного шага... Сказал он и скоро тоже исчез.

 

Рано утром поезд бодро донес нас к азербайджанской границе.
От станции до пропускного пункта недалеко. Рядом есть несколько кафе. Одно из них держала женщина, азербайджанка. Простой и вкусный завтрак подкрепил силы. Хозяйка рассказала, что вести бизнес на русской стороне выгодней, так как тут нет знакомых, которые пользовались бы услугами ее заведения в долг. По кавказской манере она хвалила свой родной край и желала нам хорошего пути. 
Подьехав к границе мы наткнулись на закрытые проволочные ворота. В отличие от пропускного пункта на границе с Грузией «Верхний Ларс» тут было почти пустынно. Неспешно подошел пограничник, было видно, что это дагестанец. Я сказал «Салам Алейкум». От неожиданности он вздрогнул и ответил «Алейкум асалам…» и добавил «Похоже, вы уже давно в Дагестане…». В отличие от грузинской границы тут пропустили через сканер все наши вело-баулы. На выбор попросили открыть одну из сумок. 

 

Россия осталась за спиной, и мы двинулись к Азербайджану

Изменено 14 августа 2018 г. пользователем ForceMajor

[Santa]

Dmirty1 сказал(а) 13.08.2018 в 00:22:

Отчет о вело-путешествии по Дагестану (Махачкала – Дербент)

23.07.2018 – 31.07.2018
Маршрут: Махачкала, бархан Сырыкум, вдоль старой ЖД до Буйнакска - село Нижние казанище - Аркас - Аракани - Майданское - карадах - карадахская теснина - Гуниб - Гергебель - Аджимахал - Леваши - Манаскет - Дербент - граница с Азербайджаном.

 

Спасибо за обстоятельный рассказ. Как понимаю, продолжение следует? Хотелось бы трек маршрута, сам к этим местам присматриваюсь.

[FotoKorr]

Подробно, интересно. Немного непонятно - травились от переедания, от непривычной пищи или еще почему?

[mesier]

Классно! Сам уже почти решил в следующем году поехать в Дагестан, всё думал - а брать ли велосипед? А тут ваш отчёт!.. )))
 

PS: для мусульман гость - это посланник Аллаха. А путник или паломник - тот человек, который подвергается трудностям, и ему положено помогать. Так что корни гостеприимства у мусульман тоже имеют религиозное происхождение. К своей религии мусульмане вообще относятся очень серьёзно. Поэтому немусульманину здороваться с мусульманами всё-таки лучше традиционным "Здравствуйте". Ваш встреченный горец возможно просто забыл, что бывают представители других конфессий. ))  Но есть и те, кто к этому трепетно относятся..