| "ВЕЛОРЕТРО" Что писали и думали о велосипеде наши коллеги из Питерского велотурклуба в прошлом? Ведущий рубрики Леонид Иткин |
(Объявлено в «Ведомостях Санкт-петербургского Градоначальства и Столичной Полиции»
21 января 1897г)
1) Езда по городским улицам, кроме поименованных в п. 15-16, разрешается только на низких двухколесных велосипедах или велосипедах иного типа, признанного безопасным городской Управою, лицами (за исключением малолетних), получившими на то свидетельство от Петроградской городской Управы.
Примечание 1. Свидетельство это, обязательно именное, выдается лицам, умеющим свободно управлять велосипедом.
Примечание 2. По особому в каждом отдельном случае распоряжению градоначальника, лицо, получившее свидетельство на право езды на велосипеде, обязано представить свою фотокарточку, которая прикрепляется к полученному свидетельству.
2) Каждый, получивший свидетельство на право езды на велосипеде, снабжается городскою Управою номерным знаком и обязан иметь при велосипеде звонок, а с наступлением сумерек – зажженный фонарь.
Примечание. Образец номерного знака, срок его действия и способ его прикрепления устанавливается городскою Управою, с утверждения градоначальника.
3) Каждый велосипедист во время езды обязан иметь при себе именное свидетельство, с напечатанными на нем правилами настоящего обязательного постановления.
4) Быстрая езда и езда в перегонку по городу воспрещается.
5) Едущие на велосипеде обязаны держаться правой стороны, по возможности ближе к тротуарам.
6) Объезд пешеходов и едущих в экипажах должен быть, по возможности, с левой стороны.
7) При обгоне пешехода или экипажа заблаговременно дается звонок, и сам обгон делается умеренным ходом; без надобности звонить воспрещается.
Примечание. Кроме звонков, никакие другие предупредительные сигналы не допускаются.
8) В случае испуга лошадей от появления едущего на велосипеде, едущий на нем обязан остановиться и сойти с велосипеда.
9) Огибать угол и пересекать улицу дозволяется лишь тихим ходом, давая знать о своем приближении звонком.
10) В местах большого скопления публики и экипажей надлежит сойти с велосипеда и везти его в руках.
11) При совместной езде велосипедисты должны ехать один за другим на расстоянии не менее двух саженей друг от друга.
12) Воспрещается ездить на велосипедах и провозить их по тротуарам, пешеходным дорожкам, бульварам, скверам и садам.
13) Езда по городу в гоночных костюмах, без куртки, равно и в костюмах, обращающих на себя общее внимание публики, воспрещается.
14) Езда на велосипедах по некоторым улицам, по распоряжению полиции, может быть остановлена в нижеследующих случаях: а) во время проезда Высочайших особ; б) во время крестных ходов и процессий, и в) в местах большого случайного скопления экипажей и публики.
15) Езда на велосипедах воспрещается в следующих местах: 1) по Невскому проспекту, от угла Адмиралтейской площади до Полицейского моста, и 2) в Летнем саду.
16) От усмотрения градоначальника зависит ограничивать право езды на велосипедах по нескольким улицам.
17) При обнаружении нарушения правил настоящего обязательного постановления от виновных в том, полициею, независимо от привлечения их к ответственности в установленном порядке, отбираются выданные им свидетельства на право езды по городу.
На чем ездили в походы Велотуристы 80х годов прошлого века?
В старые времена не было особого выбора велосипедов для передвижения по просторам родины с целью получения эмоционального удовлетворения и сохранения своего организма в работоспособном для строительства коммунизма состоянии. Ездили, в основном, на велосипедах марки "Старт-шоссе", "Турист", "Спутник", "Спорт". Встречались отдельные индивиды и на дорожных (типа "Украина"), но очень редко. О них и вспоминать нечего. А что касается остальных велосипедов, то мы их условно разделяли на "гоночные" и "спортивные". У "гоночных" велосипедов были некоторые преимущества перед "спортивными": рама легче и жестче, конструкция втулки заднего колеса больше подходила для походов (после оснащения трещотки тридцатизубой звездочкой), можно было подобрать раму по росту. Кстати сказать, мне и сейчас харьковская рама гоночного велосипеда не кажется плохой. Так вот, преимуществ без недостатков быть не может, а уж чего-чего, а недостатков у "Старт-шоссе" было столько, что один наш товарищ называл его не иначе как "Финиш-шоссе". Но главное, что никак не могло удовлетворить нас в походе это, конечно же, однотрубки. Всем они хороши на асфальте, но на всех остальных дорогах это главное преимущество превращалось в черт знает что. Они и прокалывались, и прорезались, и протирались, и просто лопались. Что делать? Мы долго мирились со всем этим безобразием, но в конце концов, когда стали ездить в сложные горные походы вопрос стал ребром. Не ездить же, извините за выражение, на "туристовских клизмах"! А тут как раз засобирались на Алтай.
Кто-то узнал, что какие-то люди склеивают двойные трубы. То есть однотрубку оклеивают покрышкой от другой однотрубки. Надо заметить, что перед этим мы пробовали использовать однотрубку в качестве камеры на туристовском колесе. Мы надеялись, что однотрубка будет держать давление, а покрышка защищать ее от всех неприятностей. Но из этой безумной затеи ничего не вышло: не каждую покрышку можно было натянуть на эту "дыбу", а если и получалось, то она болталась на трубке как стоптанная туфля, а сама трубка благополучно (и очень быстро) протиралась.
Итак, собравшись всей нашей кампанией, мы решили попробовать склеить двойные трубы и испытать их в алтайском походе 82 года. Надо заметить, что это была эпоха всеобщего дефицита. А трубки были дефицит из дефицита. В магазинах они появлялись в непредсказуемое время не чаще одного раза в год. На них устраивалась запись, они караулились, и даже (вот уж действительно социалистическая система распределения!)- продавались только инвалидам и ветеранам Великой Отечественной войны. Это не шутка! Мне их, покупал мой отец, ветеран войны, в магазине на проспекте Обуховской обороны.
Итак, мы решили, что двойная трубка изделие трудоемкое и прямо скажем ответственное, поэтому, изготавливать их надо только из качественных материалов. Это значит, что на покрышку и на камеру шли новые трубы. А клей для этого хитрого изделия один наш товарищ взялся "достать" на заводе где им приклеивалась резина к корпусу подводных лодок. И вот в один из выходных дней мы собрались в подвале дома, (другого места у нас просто не было). Притащили туда 25-ти литровую бутыль клея и такое же количество растворителя. И начали святотатствовать: со слезами на глазах мы раздирали одни новые трубки и напильником спиливали протектор с других. Грунтовали, сушили и склеивали. Я, впрочем, не буду вдаваться в тонкости технологического процесса. К концу дня совершенно офонаревшие от клеевых паров, мы были выгнаны с позором жильцами этого дома, но зато у каждого было по три таких трубки (комплект плюс запасная).
Вскоре мы уехали в поход по Алтаю. Надо сказать, что эти трубки очень даже прилично показали себя, и мы ездили еще и еще в походы на двойных трубах, и были вполне довольны жизнью. Нам везло, так как эти походы были по жарким местам с минимумом дождей. Постепенно двойные трубки стали нам казаться универсальным средством! Однако, как-то мы поехали на них в поход по Среднему и Южному Уралу. Это надо заметить не жаркая страна, а вполне даже северная, со своими причудами. Вот уж в этом походе мы и хлебнули так называемой "мокрой причуды". Это, пожалуй, был единственный поход в котором не было ни одного дня без дождя. Дожди буквально размочили всю природу, а так как в нашей стране дороги явление скорее природное, а не рукотворное, то и они превратились в песчано-глиняные ванны. Где-то день на третий я вдруг заметил, какую-то черную полосу у обода колеса. Остановился, нагнулся посмотреть и с ужасом увидел, что это вылезает камера из почти напрочь сгнившего корда трубки! Причем произошло это почти по всему периметру колеса. Через короткое время тоже стало и у других моих товарищей. Оказывается, что трубки, наши испытанные двойные трубки, в мокром песке и глине не стоят и ходового дня! Элементарно, подлейшим образом протираются по ободу, как их ни клей.
Очень скоро у нас не осталось никакого запаса. И когда мы поставили в середине похода, последнюю уже не двойную, а обычную трубку то поняли, что это почти финиш. Надо что-то делать! А климат в те дни был действительно интересным - дождь начинался около полудня и шел часов до пяти вечера. Таким образом, у нас была возможность высохнуть. Мы встали, развели костер побольше, сняли все трубки со всех колес, вымыли в речке и обода и трубки, высушили над огнем. И начали заново приклеивать трубки к ободам. А корд у трубок хлопчатобумажный - он от такого обращения садится. Можете теперь представить, каково натягивать трубку на обод, если он скользкий от клея, а она, зараза, стала меньше обода! Втроем, извините, натягивали! Где-то к полуночи справились. Эта экзекуция позволила продержаться нам еще пару дней. Но затем все равно пришлось сшивать из трех трубок одну. Из двух одну…. Все это не прибавляло скорости нашему каравану. Но все же мы доехали! По дороге домой, уже в поезде, мы отдали последнюю целую трубку с колеса, нашему товарищу, сходившему где-то по дороге, а сами, когда вылезли из поезда на Московском вокзале, ехать уже не могли - не на чем было. Тогда клуб наш был не далеко от вокзала на Короленко. Мы так и докатили наши груженые велосипеды практически без "резины" до клуба. Так был развенчан, зарождающийся миф о двутрубности.
В старое время, когда деревья были большими, а велотуристы только-только
начинали осваивать просторы нашей страны (в другие, как известно, нас не пускали),
шли горячие споры как, на чем и с кем ездить в походы. И если вопрос, "как и
на чем", в смысле на каком велосипеде, решался долго и мучительно, а иногда,
если спорщики были чрезмерно горячими, и довольно больно, то вопрос, надо ли
брать в категорийные походы женское сословие, решился сам собой быстро и окончательно.
Я бы и не вспомнил о давно отшумевших страстях, если бы не подвиги, совершенные
зимой 2001 года на Байкале Ильей Гуревичем и Виктором Шульцем, которых взяла
с собой, для перевозки грузов, Аня Кононова. Она приняла смелое и неоднозначное
решение при комплектовании группы и …, впрочем я отвлекся.
Итак, случай, да все тот же, его величество случай, подарил нам счастливую возможность
прикоснуться к Истории. В конце лета я зашел в магазин Арнольда, купить пол-фунта
шариков диаметром 6мм. И вижу, как он их фасует в бумажные пакетики, вырывая
листы из какой-то рукописи. Придя домой, я решил пересыпать их в трехлитровую
банку и посмотреть, что же это за рукопись? Каково же было мое удивление, и
как безгранична радость, когда я после первых же строк понял, что держу в руках
фрагмент замечательного исследования широко известного в прошлом велосоциолога
А. Гладкова! Все новое, неизведанное, не укладывающееся в прокрустово ложе тоталитарной
системы в то время жестоко подавлялось. Сам автор подвергся обструкции со стороны
чиновников от велосипеда. Так и зачахла эта наука. Следы самого автора затерялись,
по слухам он подался то ли в банщики, то ли в программисты. Как-то прошел слух,
что его видели на дороге, но кто видел, когда… Нет ответа. Вот этот отрывок.
МУХИ ОТДЕЛЬНО - КОТЛЕТЫ ОТДЕЛЬНО
Считаете ли вы возможным отправляться в веломаршруы в составе
группы, в которую входят особы женского пола? Прошу не путать с вопросом: "как
вы относитесь к женщинам?" Лично я очень уважаю и даже люблю всех женщин. Светленьких
и темненьких, высоких и низких, тонких и пухлых. Я готов с ними гулять, стоять,
сидеть, лежать и даже ездить на велосипеде. Но, при этом следует соблюдать некоторые
ограничения. Во-первых, день должен быть солнечным, но не очень жарким. Во-вторых,
ездить лучше всего по извилистым дорожкам старого парка. При этом дорожки должны
быть ровными, хорошо асфальтированными и не иметь подъемов и спусков - на подъеме
вы запыхаетесь и вспотеете, а на спуске ваша дама может начать визжать, что
оскорбит ваш слух и притупит нежные чувства. Если же, не дай бог, ваша дама
свалится в кювет, вы навсегда потеряете ее благосклонность, даже если проявите
максимум ловкости, вытаскивая даму и ее велосипед из канавы. В-третьих, вам
необходимо очень уверенно держаться в седле. Если в какой-либо несчастный момент
вы не справитесь с управлением и потеряете равновесие, вместе с ним вы потеряете
и чувство мужского превосходства и уверенности в себе. А без этого на успех
у дамы рассчитывать не приходится. В-четвертых, ездить следует не торопясь,
дабы не расплескать ни капли переполняющих вас чувств. Если же вы дорожите тем
восторгом, который овладевает вами при виде вашей дамы, не сажайте ее на велосипед
вообще (тем более с мужской рамой).
Велосипед - это современный конь. Мужчина на нем удовлетворяет свое стремление
к приключениям, к путешествиям. "Пыль странствий и кровь сражений украшает мужчину".
А женщину? Сомневаюсь! Уж если женщина обладает спортивным характером и ей некуда
деть бьющую через край энергию, пусть выбирает вид спорта, где бы она ни на
минуту не теряла свое обаяние и изящество. Лучше всего подходит, на мой взгляд,
стрельба из лука. Представьте: Солнечный день. Стрельбище. Ваша дама в белой
накрахмаленной блузке, в белой короткой юбочке, белые туфли, белые носочки с
красно-синим кантом*, вся благоухающая божественным ароматом "Poison".** Вы,
поцеловав ей руку, садитесь в плетеное кресло и в бинокль наблюдаете не столько
за тем, куда летят стрелы, выпущенные вашей дамой, сколько за процессом прицеливания.
После каждого выстрела вы улыбаетесь вашей даме, аплодируете ей, посылаете ей
воздушный поцелуй. Как все гармонично и благородно.*** Даже невозможно сравнивать
такое зрелище, например, с баскетболом в женском исполнении, когда десять огромных,
всклокоченных, потных женщин, громко топая и вопя, носятся по площадке за мячом.
Немногим лучше выглядит и группа дам в любом многодневном веломаршруте. Если
светит солнце и сухо, носы облупятся и неприлично покраснеют. А тщательно уложенные
прически превратятся в копны спутанных, обсыпанных пылью и автомобильной гарью
волос. Если хотя бы часть маршрута проходит по проселочным дорогам, окажется,
что проселки раскисли от долгих дождей, придется где ехать, а где и идти по
грязи, время от времени очищая тормозные колодки щепочкой. Проезжающие же колхозные
машины, управляемые нахальными зубоскалящими шоферами так и норовят обрызгать
водой из грязных мутных луж именно велосипедисток. Через несколько часов езды
(ходу) по такой дороге, группа ничем не будет отличаться от стада коров - грязные,
медленно бредущие "спортсмены", с забрызганными жидкой глиной отупевшими лицами.
А впереди ждет ночевка на узкой неровной полосе между шоссе и вспаханным полем.
А кавалеры? Эти небритые физиономии, немытые свалявшиеся волосы, красные от
дыма и ветра глаза. Давно забывшие, что такое носовой платок, вилка и этикет.
В такой обстановке дама неизбежно теряет свое высокое звание. Стираются различия
между городом и деревней, физическим и умственным, Дамой и женщиной, и, наконец,
между мужчиной и женщиной. Где гармония? Где эстетика? Где поэзия? И нужно ли
стараться стирать то, что может быть разумнее подчеркивать и выпячивать?
Примечания публикатора:
*Автор, вероятно, выказывает монархическую ориентацию - в годы написания Произведения
упоминание цветов Российского флага не приветствовалось и расценивалось как
призыв к реставрации самодержавия.
** Здесь автор скрыто издевается над временными трудностями советской парфюмерной
промышленности, попутно рекламируя, в корыстных вероятно целях, низкопробную
западную продукцию (примечание публикатора).
***Здесь явная пропаганда западного образа жизни. Заключение: Публикуемое произведение
ныне редко, к сожалению, вспоминаемого автора, было написано в восьмидесятых
годах прошлого века. В нем отражены упаднические настроения, характерные для
небольшой части декаденствующей интеллигенции. Для нее характерны проповедь
бессодержательного искусства, далекого от общественной жизни, отказывающеюся
служить народу и враждебного ему. Неприкрытое презрение к людям труда и любование
утонченными переживаниями, воспевание разложения, разврата, погоня за внешней
красивостью было возведено ими в непреложный жизненный принцип.
Опубликованный текст, конечно же, не может являться руководящим материалом при подборе и формировании групп велотуристов. Это скорее исторический документ, памятник, если позволите, заблуждениям темного прошлого.
О временах расцвета Питерского Велотурклуба
вспоминает известный питерский Велотурист А. А. Ламден
Должен сознаться, что предложение написать что-нибудь о том, "как и что у велосипедистов было раньше" вызвало у меня некоторое замешательство. Как-то не задумывался, что прошло уже больше двадцати лет, как я появился в Клубе, а уж сколько на велосипеде езжу - трудно представить. Вот так, незаметно для себя и перешел я в разряд "реликтов"...
А началось все, действительно, очень давно - когда у наших ГАИшников еще хватало времени и сил, чтобы устраивать велосипедистам настоящие экзамены по ПДД и выдавать им документ с гордым названием "Удостоверение водителя велосипеда". С фотографией, между прочим! Был такой документ и у меня - с 1969 года! Не очень давно я обнаружил его, точнее, все, что от него осталось. Он ведь все эти годы вместе со мной ездил, в инструментальном подсумке, и под всеми дождями, которые мне достались, он тоже побывал. Поэтому осталась только сильно потертая бумага, на которой, наверное, даже опытные криминалисты не различат ничего, да еще то, что было раньше фотографией. Увы, все это уже ни "научной", ни музейной ценности не представляет.
А вот ездить по городу велосипедистам раньше было существенно проще. Такого обилия автомобилей и такого беспредела на дорогах не было. Я жил в центре, у Исаакиевской площади, поэтому любой выезд за город, даже с помощью электрички, обязательно был связан с поездкой по центру. Но, должен сказать, что велосипедистов и тогда, как и сейчас, на дороге "за людей" не считали. К сожалению!
Сложилось так, что в Клубе я довольно долго участвовал в подготовке и проведении соревнований велотуристов. Дело в том, что после пары соревнований, в которых я принял участие, я очень опрометчиво стал "критику наводить". За что и "поплатился" - инициатива-то наказуема! Предложили мне самому попробовать поставить разочек дистанцию. Судя по тому, что почти десять следующих лет такие предложения повторялись - первый "блин" получился довольно "съедобным". Должен сказать, что есть у меня предметы гордости в отношении соревнований: именно с моей "подачи" на питерских соревнованиях привились такие виды, как велоралли и велотриал.
Нельзя не отметить участие в переработке (а фактически - в разработке заново) Правил соревнований по велотуризму всесоюзного масштаба. Из ленинградских (тогда еще) велотуристов в этой колоссальной работе участвовали Михаил Петрович и ваш покорный слуга. К нашему удовлетворению, в итоге, с минимальными изменениями, был принят именно наш вариант Правил.
Без смеха, конечно, не обходилось. Решил я разок сделать несколько снимков во время соревнований. Поскольку трассу ставил сам - место выбрал соответствующее: дорожка, выходящая на опушку леса, по краям - канавы с водой, поросшие кустами обочины. Посередине же дороги, естественно, Лужа - именно так, с большой буквы! И вот, вижу я, что по дорожке в мою сторону летит первая пара участников. Изготовился я заснять, как они будут продираться по кустам вокруг лужи! Как же, сейчас! Ребята, не снижая скорости, рванули прямо через Лужу! Волна поднялась такая, что у меня, хотя я и стоял метрах в пяти, оказались залиты кроссовки, а весь я, и фотоаппарат тоже - основательно забрызган! Даже отскочить от неожиданности не сумел...
Прокатились мы с друзьями недавно по лесам в районе Лемболова-Орехова, где впервые были в полном объеме поставлены дистанции ралли и триала. Естественно, были "ветеранские" - "А помнишь?..." Вспомнить было о чем! Это теперь, на современных "навороченных" байках, триал на песчаном склоне - развлечение. А тогда о таких велосипедах даже не мечтали... "Турист", "Спорт", а то и "дорожник"... Идеальным вариантом был доработанный "Старт-шоссе". А попробуйте-ка поездить на трубках, или даже на туристовских шинах, по песочку, который "до центра земли"... Через год после этих соревнований выбрался я в те леса за грибами и нашел... несколько выброшенных пробитых стартовских трубок там, где проходила трасса ралли.
А триал? Ведь тут надо было не просто покататься, здесь за каждое нарушение (касание ногой земли, выход за пределы коридора и т.п.) штраф грозит. А выиграть-то хочется! Так наши умельцы-изобретатели нашли выход - на "Старт-шоссе" убрали задний тормоз, а заднее колесо обмотали ... репшнуром! В сочетании с самодельными же звездочками, 30-зубой ведущей и 28-зубой ведомой, получился велосипед, вполне пригодный для "песчаного карьера".
Приглашали меня даже на всесоюзные соревнования на постановку дистанций велоралли. На последних - III-м Всесоюзном слете туристов в 1989-м году, под Свердловском - был забавный эпизод. Велотуристы "откатали" ралли в первый день, на следующий день проводился триал, а секретариат и раллийные судьи результаты ралли тем временем обсчитывали. А, надо сказать, на этих соревнованиях все жили в полевых условиях, и для работы судейской бригады каждого вида туризма была предоставлена здоровенная каркасно-шатровая палатка. Столы там поставили, стулья… И вот, сидим мы, бумаги разложили по столу - судейские протоколы, контрольные карточки и прочее. А жарко было, поэтому края тента подвернуты почти до самой крыши. Рядом стояла палатка, кажется, "пешеходников" - не помню уже, да и не очень важно это. Дело приближалось к обеду - судей там кормили централизовано. Но, поскольку нам осталось досчитать совсем чуть-чуть, мы решили сначала "добить" протокол, а потом уже спокойно пообедать. Соседи же отправились "на кухню", а нас попросили "приглядывать" за их палаткой. Ничего нет проще - все открыто, сиди себе, да "приглядывай"... Вдруг начал тянуть какой-то ветерок, сначала не очень сильный, но какой-то очень "настойчивый". Он становился все сильнее и сильнее, а в какой-то момент стал таким мощным, что нам пришлось буквально лечь на стол, раскинув руки и прижать все наши бумаги, чтобы их не сдуло. Так продолжалось несколько секунд, потом все стихло. Поднимаем головы от стола и от изумления не можем даже слова произнести - соседней палатки НЕТ!!! То есть, каркас стоит на месте, столы и стулья - тоже, а тент и бумаги отсутствуют... Поднимаем головы повыше и видим такую картину - тент, покачиваясь на лету, снижается у берега речки, а бумаги, которые весело кружились в воздухе, смерчем уносит за речку в лес... Пришлось коллегам снаряжать "экспедицию" и собирать свою "макулатуру" по всему лесу...
Были у меня "нештатные" ситуации и на дорогах при подготовке и проведении соревнований. Старожилы, конечно, помнят, как в Клубе на Короленко над проходом в зал висела рама с разорванной наклонной трубой (от рулевой колонки к каретке) - моя работа, (с гордостью -) руками порвал! А дело было на соревнованиях в Токсово. Мне обязательно нужно было до старта очередной подгруппы приехать на контрольный пункт. Поехал я, а на последнем подъеме перед КП поленился переключиться - решил, что и так въеду, метров пять оставалось всего. Как это делать - все знают: привстал чуть-чуть на педалях, "штурвал на себя" - и наверх... И вот в этот момент я оказываюсь стоящим на земле (это при наличии педалей с туклипсами!), а переднее колесо плавно вращается у меня перед носом!
Ничего не понимая, я пытаюсь поставить колесо на землю, и тут вижу, что наклонная труба рамы разорвана посередине, а верхняя отогнулась вверх… Хватаю "велосипед" в руки и бегу на КП бегом, благо он недалеко за этим подъемчиком находился. Уже потом, когда притащил "велосипед" в лагерь, приходит мысль: "А что было бы, если бы рама сломалась не на подъеме, когда скорость была почти равна нулю, а на каком-нибудь спуске, где бывало и за 40 км/час?"
Похожая ситуация была у меня в Молдавии во время подготовки 1-го Всесоюзного слета велотуристов, за две недели до соревнований. Организаторы снабдили меня картами, рассказали, что, где и как, и отбыли на соревнования скалолазов. Там, на берегу речки у высоченного обрыва, мне была назначена встреча. Проехал я по предполагаемой дистанции, посмотрел, уточнил то, что было необходимо, и двинулся к условленному месту. А это значит - вниз к реке. Километра четыре асфальта, довольно приличного, виражи - в общем, в ушах свистит, и слезы из глаз выдавливает. Выкатываюсь на мост и останавливаюсь, чтобы уточнить у рыбаков, по какому берегу лучше добираться. Получаю нужные советы, ставлю ногу на педаль, нажимаю, и вдруг раздается: "Хрусь!" Оказалось, что сломалась ось переднего колеса… Хорошо, что не минутой или двумя раньше...
Но, пожалуй, надо и сейчас вовремя остановиться - от других велотуристов таких "рыбацких" историй можно услышать гораздо больше, а главное, интереснее...
Запретная зона… Заманчиво и загадочно. Во-первых, "запретная" - залог того, что там скрывается что-то необычное и интересное. Во-вторых, "зона" - слово, страшный смысл которого для нас уже был вытеснен романтикой Стругацких и Тарковского. Надо сказать, что Ленинградская область тех лет в смысле запретных зон была местом идеальным. Огромные территории, закрытые из-за предприятий военной промышленности. Погранзона - по всему северо-западу! Попадание в нее было сопряжено с серьезными проблемами получения пропуска туда в "Большом доме" на Литейном, 4. Или с "разборками" с пограничниками - в случае, если отловят, а пропуска нет. А его и быть не может - кто ж позволит каким-то велосипедистам болтаться "просто так" в непосредственной близи от Государственной Границы!
Но турист без тяги к неизвестному - не турист,
а "так себе человек". И осенью 1982 года, в день брежневской конституции
7 октября, было решено отправиться в неизвестные земли севернее шоссе "Выборг-Ягодное".
А там как раз и начиналась погранзона, география которой, естественно, была
строго засекречена. Из убогих туристических схем, нарисованных с преднамеренными
искажениями, да еще с наложенными на поле фотографиями пейзажей, никакой полезной
информации получить было невозможно.
Тем не менее, мир не без добрых людей, и оказалась
в моем распоряжении черно-белая фотокопия двухкилометровки Ленинградской области
образца 1943/1953 годов (66 листов формата 13*18). Такая карта позволяла более
или менее адекватно оценить дорожную обстановку, а уж реки и озера - так те,
точно, далеко не разбегаются. Прикинули мы по ней маршрут - от станции Лебедевка
через Гончарово в Озерное, затем - в Овсово, к Градуевскому озеру, и, наконец
- мимо Макаровского озера через станцию Вещево назад, к электричке. Была на
этой карте нарисована дорожка, выходящая на Выборгское шоссе недалеко от Гавриловского
озера.
Доехали до Вещева без особых приключений, если
не считать путешествия по "горизонтали". Мы перепутали горизонталь,
неотличимую на нашей фотокопии карты от тропинки, и пытались некоторое время
пробиться по ней через лес. Но, все же, пришлось возвращаться. В результате,
когда мы приехали на станцию Вещево, было уже около семи часов и начало темнеть.
Заглянули мы в пристанционный магазинчик, запаслись пряниками и соком, и поехали
дальше. А "дальше" - это не по шоссе к Выборгу, а, как и было намечено,
по поперечной дороге, на "трассу", как называют местные жители шоссе
Ленинград-Выборг, в сторону станции Лебедевка. Едем по этой дорожке, а вокруг
что-то подозрительное творится - какие-то моторы рычат, на фоне еще не совсем
потемневшего неба промелькивает какая-то проволока, причем колючая… И вдруг
упираемся в полосатый шлагбаум у будки КПП! Так, приехали… Неожиданно из будки
выходит боец, без всяких слов открывает шлагбаум (для нас!!!), ждет, пока
мы пройдем, закрывает шлагбаум и … уходит обратно в будку! Понимания у нас
- никакого! Вокруг какие-то люди ходят, некоторые из них - в форме, машины
грузовые… В общем, неважно, где мы, главное - как выбраться отсюда! Вдруг
видим, что через КПП (через дверь!) проходит мужик, которого мы видели в магазинчике.
С велосипедом! Бросаемся к нему, как к родному - объясни, помоги!!! Объяснил,
что надо через второй шлагбаум пройти на другую дорогу (как раз на ту, которую
мы выбрали для своего возвращения), проехать по ней с километр и повернуть
налево: "Указатель-то "На Выборг" там, конечно есть, на столбе
прибит! Но он маленький, можете не увидеть его! А там - через открытый шлагбаум
в проволочной ограде аэродрома проедете на дорогу, которая выведет вас на
трассу. Только не проскочите поворот, а то повяжут!"
Поехали… Темно вокруг… На каком-то столбе в отблеске
дальнего фонаря увидели прибитую дощечку. Самые глазастые даже прочитали:
"На Выборг". И стрелочку, указывающую влево, разглядели! Поворачиваем
налево. Дорога идет между высоких ограждений из колючей проволоки, подсветка
- только звездами (но - через облака), да отблесками дальних фонарей. Справа
просматриваются "курганы" высотой метров по десять, слева - какие-то
вытянутые насыпи, напоминающие крупные сельские овощехранилища. Однако попахивает
оттуда не квашеной капустой, а каким-то бензином-керосином. Примерно через
километр упираемся в забор из колючей проволоки, в котором есть проход, даже
проезд - со шлагбаумом. За ним - бетонка, идущая в поперечном направлении.
Шлагбаум поднят, рядом висит знак "Поворот налево запрещен". "Ладно,
уговорили", - поворачиваем направо, т.к. прямо, за бетонкой, новое ограждение.
Но налево все же посмотрели - из любопытства… Бетонка тянется еще метров на
сто и упирается в "курган"…
Потихоньку едем по бетонке… Слева, за ограждением
- обрыв высотой метров двадцать, за ним, внизу, в редких отблесках, просматривается
лес… Справа к "нашей" бетонке примыкают другие, которые тоже ведут
к "курганам". Уже километр проехали… И вдруг - выкатываемся на широкую,
ровную бетонную полосу, с еле видимыми в темноте следами разметки. И конца-края
этой полосе не видно, в темноте, по крайней мере… Тут до нас начинает "доходить",
куда мы попали - на взлетную полосу этого самого аэродрома! И что в "курганах"
вовсе не скифы покоятся, а "МИГ"и какие-нибудь отдыхают от полетов!
Мда-а… Что делать - совершенно не понятно! Неожиданно
из леса под обрывом появляется свет фар. У всех мысль одна и та же: "Все,
это - за нами!…"
Как ни странно, мы ошиблись! Машина бодренько поднялась наверх, повернула
в сторону "кургана", затем, практически сразу - налево, туда, откуда
мы въехали на бетонку. Ура! Вот куда нам надо! Быстренько покидаем взлетную
полосу и едем к "нашему" шлагбауму. Не доезжая до него метров двадцать,
обнаруживаем на противоположной стороне бетонки второй шлагбаум, за которым
начинается асфальтовая дорога, уходящая вниз, к лесу… Радостно "ныряем"
по ней вниз! Дорожка - просто песня! В те годы асфальт такого качества встречался
не часто. Во всяком случае, в пределах Советского Союза. Я, например, в тот
раз ехал по такому во второй раз в жизни (первый раз - в Плесецке, тоже место
не простое!).
Благополучно добравшись до Выборга мы вдруг осознали, чем могло грозить нам "взятие на месте" службами охраны аэродрома. Ведь у нас при себе были фотоаппарат, кинокамера, фотокопии "военных" карт, и - о ужас! - иностранная валюта, сорок шведских крон, неизвестно зачем прихваченных одним из нас… И все это - в 1982-м году! Точно, "мериканьски шпиёны"!
Впечатления от этой поездки были так сильны, что и на следующий год, и через год, и вот уже 20 лет, почти каждую осень, мы отправляемся в Выборг.
А история с аэродромом через некоторое время
получила совершенно неожиданное продолжение. Печально известная история с
захватом самолета бандитско-музыкальным семейством Овечкиных, в результате
которого погибло множество пассажиров, а сам "Ту" был сожжен, завершилась
именно на этом аэродроме. Именно тут, якобы - в Финляндии, в соответствии
с требованиями бандитов, и решили сделать посадку.
Для кинолюбов - съемки фильма "Особенности национальной охоты" проводились
как раз в тех краях…
"ВелоПитер" благодарит Александра Ламдена и Леонида Иткина за присланный материал, и надеится в будущем подробнее рассказать о правилах проведения соревнований в 80е годы, о том, как ставились трассы и как готовились велосипеды.
РОМАНТИКА 80-х (РАЗМЫШЛЕНИЯ О ВЕЛОТВОРЧЕСТВЕ). А.А. Вишневский
Каждое поколение имеет право на выбор своих кумиров. Вместе с "хрущевской оттепелью" поколение шестидесятников "разродилось" новой генерацией поэтов представителей "физиков-лириков" и появились новые имена в литературе Б. Окуджавы, Р. Рождественского, Е. Евтушенко, Б. Ахмадулиной и т.д. Времена социализма были славны не только ожиданием коммунизма, героическими свершениями в деле освоения Сибири и космоса, мероприятиями по строительству атомных гигантов и повороту рек. В недрах этой новой контркультуры (по отношению к официальной) зародилась так называемая "бардовская" или "авторская" песня, которая стала отражением нового направления в развлечении советской интеллигенции - туризма. Романтизм песен геологоразведовательных партий "под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги" сменился лирикой 3-х аккордных гитарных переборов в стиле "милая моя - солнышко лесное". Имена Ю. Визбора, В. Высоцкого, Ланзберга для среды эстетов от туризма значили ни чуть не меньше, чем для поклонников рока названия легендарных групп "Битлз", "Роллинг Стоунс", "Лед Зеппелин".
Вслед за разгулом непрофессионального "самодеятельного" туристкого движения 60-70-х годов стала нарождаться новая волна профессионального туризма - водного, горного, пешего и, наконец, велосипедного. В Институте повышения квалификации работников туризма стали готовиться инструктора по различным видам туризма. Появились разряды, квалификационные, которые позволяли повысить амбиции участников походов. И. Коган очень точно отобразил тенденцию тех лет в " Монологе велотуриста":
Понимаешь, я давно дышу на ладан
Но такой уж я затейливый чудак.
Я гоняюсь за разрядом, за разрядом
И со мною мне не справиться никак.
Мне б сидеть у автострады
Со стаканом лимонада,
Или может подзаправиться пивком
Я же еду за разрядом, за разрядом
За разрядом и за мастерским значком…
Новое время потребовало своих лидеров. Наиболее массовые направления туризма - пеший, водный и горный имели своих маститых поэтов. Издавались магнитофонные кассеты и диски. Романтика водных гладей и дальних горных вершин воспевалась на подмосках Грушинского, Лосевского фестивалей и т.д. С легкой руки "водного барда" М. Казачкова "Лосево - переименовано в Мосево", а в велосипедном туризме, представители, которого в большей степени были похожи на участников философского кружка на колесах, таковых трибунов не оказалось.
Нельзя сказать, что поэтическое начало было чуждо этим людям. Находясь вдали от дома тихими вечерами, оставив свои велосипеды, представители Ленинградского велоклуба тихо постанывали у костра песни Б. Окуджавы или Ю. Визбора, радуясь каждой строчке, которая хоть в какой - то мере, при пристальном рассмотрении могла бы напомнить любимую велосипедную тематику.
"Нет прекрасней и мудрее средства от тревог,
Чем ночная песня шин…"
Песня Ю. Визбора стала чуть ли не гимном велотуризма. Почему говорю в сравнительном аспекте, да потому, что дальше второго куплета практически никто не помнил слов этой песни.
Велосипедные походы давали не только хорошую физическую подготовку, но и расширяли кругозор. В 80-е годы руководители нашей страны дружили со многими развивающимися странами довольно странными способами. Мы заигрывали с африканскими народами и в отместку получали военный режимы в Анголе, Йемене, порою даже с канибалическими наклонностями. Длительное завязывание тесных отношений с Афганистаном привело к затяжной войне, которая отбрасывала свою тень и на Среднеазиатские республики СССР. Нельзя сказать, что велотуристы были в стороне от этих событий и национальные колориты обязательно присутствовали в творчестве поэтов. После одного из походов в пустыню И. Коган писал:
В разгаре северной зимы,
Когда белеет все и стынет
Отправиться решили мы
В сухую жаркую пустыню.
Была погода хороша,
И собрался народ, что надо
И пела, радуясь душа,
Летя вперед из Ленинграда.
Но мне сказал один пацан
Его подначили соседи.
"На танках ездят в Хоросан,
Но Вы-то - на велосипеде.
Ужасен там верблюжий гнев
И не защита стены юрты
Опасны зубы гюрз и эф,
Жестоко жала каракурта
Вы попадете там в самум
Или отравитесь в столовой
Не понимаю, почему
Туда ты едешь, безголовый"
Я ждал, пока он все сказал.
Я молча выслушал все это.
Потом поехал на вокзал,
Встал в кассу и купил билеты.
Жестокий режим "застойных времен" социализма не мешал думать отдельным дисседентам от велотуризма о походах за рубежи необъятной Родины, а популярные в 80-е годы семинарские походы позволяли иногда велотуристам отдохнуть вдали от пыльных городов и за государственный счет. Вот незатейливые стихи С. Мелещенко посвященные, новичкам - семинаристам, ставшими потенциальными руководителями велопоходов 1 категории сложности.
Кем были вы еще недавно?
Хулиганьем и шантропой...
Но, сделав шаг по жизни главный,
Пошли туристкою тропой
Вам вслед народ теперь поедет
(Тот, кто в седло впервые сел)
Собаку на велосипеде
Из Вас почти что каждый съел.
Теперь возможность Вам дается
Из велосказок сделать быль:
Кто вдоль обочины плетется,
Тем прямо в глаз пускайте пыль.
Жевать "малютку" не стесняйтесь,
Хлебайте воду из канав,
Во что попало одевайтесь,
По мере вкуса, средств и прав.
И пусть мелькают наши спицы
Среди лесов, полей и рек...
Мы можем даже за границу,
Нам только дайте взять разбег
Походы выходного дня, по-новому "покатушки", стали очень популярными среди велосипедного народа. Поклонная гора стала своеобразной Меккой велотуризма. В посвящении Дмитрию Т. И. Коган пишет:
Хотя стоит осенняя пора,
Не забывается Поклонная гора.
Погода хмурилась и становилась хуже,
Автобусы расплескивали лужи
Мужчины молча вышли на шоссе
И засверкали спицы в колесе.
Штормовки набухали словно шубки,
Сырые пробуксовывали трубки
Под узким алюминиевым крылом
Метались брызги от колес надутых
И очень долго, более минуты
Никто не заговаривал о нем…
Некоторые стихи велотуристов по своему тонкому лирическому началу могли бы вполне конкурировать с шедеврами поэтов "серебряного века".
Укрыт асфальт лиловою водой
В нем отражаются, сверкая спицы
А я качусь по мокрой мостовой,
Вращая монотонно материцы.
Промокла обувь, брюки и носки.
Намокла шапка, свитер и рубашка.
Душа и тело ноют от тоски.
И анарак повис, как промокашка.
Куда ни глянь - вода, вода везде.
Кругом вода и ни души народа,
И, растворившись в дождевой воде,
Вступили мы в гармонию с природою.
Кильватор друга мне укажет путь,
От колеса струя стреляет в ухо.
И я не верю, что когда-нибудь
Я попаду туда, где будет сухо.
И. Коган. 1981
Но, к сожалению, поэтическое творчество отдельных представителей Ленинградского велоклуба (И. Когана, С. Мелещенко, С. Похорова и т.д.) передавалось как народные былины из уст в уста. В настоящее время "письмена от велотуризма" труднее найти, чем новгородские берестяные грамоты и древние египетские папирусы. К сожалению, не осталось ни одного видеоматериала их выступлений. Может быть в недрах "Клуба Восток" сохранилась магнитофонная запись тематического концерта велотуристов, проводимого к 30 летию ЛКТ (Ленинградского клуба туристов). Вот фрагмент стихотворения написанного в семинарском походе Y категории сложности И. Коганом и компанией.(07.09.1985 ) и прочтенного трехлетним Александром Голубевым в памятный вечер 1987г.
Право же, не знают Боги
О досуге и труде
Тех, кто ездит без дороги,
Тех, кто ходит по воде.
Если страсть твоя туризм,
Хоть крути, хоть землю рой
Твой диагноз - ревматизм,
Тонзиллит и геморрой
Как мне жалко, руки ноги
Спины, плечи и зады,
Тех, кто ходит без дороги,
Тех, кто ходит без воды
Тех, кто лезет в бочку лагом,
Бросив весла и штурвал,
Тех, кто мирным, тихим шагом
Тащит груз на перевал
Тех, кто взмок, как промокашка,
Кто на жизнь сегодня зол,
Кто паршивою гидрашкой
Запивает фталазол
Право же, пусть холят Боги
Свои райские сады
Мы не можем без дороги
Мы не можем без воды.
Восхищенья, тревоги,
Смесь восторга и беды
Невозможны без дороги,
Невозможны без воды.
Нам удалось собрать по крупицам лишь часть литературного наследия велоклуба 80-х годов. Если кто- нибудь располагает информацией - поделитесь. Контактные e-mail: vichnevsky@yahoo.com Аркадий Вишневский
КАК ГОТОВИЛИСЬ В ПОХОД. САГА О ПИТАНИИ.
Не бывает времен плохих или хороших. Не нами сказано: "…Времена не выбирают…". Спору нет, сейчас собраться в поход легко и просто. Если ты, конечно перед этим хорошо поработал и обеспечил эту самую легкость материально. Есть здесь правда некоторое противоречие - если "хорошо" работать, то когда же ездить? Но это противоречие многие преодолевают. Главное выбор приоритета. Но речь здесь не о приоритетах, а о том, как мы собирались в поход в благословенное застойное время.
Как известно в те времена товарно-денежные отношения в государстве носили характер исключительно товарный, т.е. деньги практической роли почти не играли. Развитой социализм, блин. Походы мы планировали за год вперед - что ж может помешать? Партия и правительство развивают физкультуру и спорт. Так, что спортивный туризм дело почти государственное. Но, как говориться, спорт спортом, а о продуктах питания заботиться надо самим. А продуктов то в продаже почти и не было. То есть они бывали в магазинах, но в каких и когда неизвестно. Потому-то и надо было запасаться заранее.
Главным источником добычи тушенки - ядром велотуристского рациона тех лет, были "заказы". "Заказы" - это когда каждое предприятие прикрепляется к закрытому распределителю и его работники раз в какой-то срок, скажем, месяц, получали возможность купить набор продуктов. Тушенка в этих заказах была, конечно, не всегда, но ведь и чай нужен и сахар. Покупалось все - мало ли когда пригодиться. Как-то мы купили "мясную начинку". На вид она напоминала сушеное мясо, нарезанное длинными ломтиками и была упакована в бумажные пакетики на которых была нарисована фигура крупнорогатого скота. Когда пришло время его приготовить и съесть, мы стали действовать по инструкции, напечатанной на упаковке. И варили его, и парили, и вымачивали. И в итоге добились очень приличного вида этой начинки. Но вот его питательные свойства нам испытать не удалось - оно оказалось совершенно не съедобным. Жевать можно было сколько угодно - все равно, что подметку от старого велотуфля, но проглотить никак не возможно, так как целостность куска от жевания не нарушалась. Потом мы нераспечатанные остатки этого продукта выгодно обменяли на другие продукты в одном небольшом городке на окраине нашей страны.
Раз нам повезло, и купили мы в г. Москве сублимированное мясо, упакованное в красивые серебристые мешки. Нам это очень понравилось и когда в следующий раз, собираясь в поход, мы не смогли повторить эту снабженческую операцию, то наш товарищ, Евгений Лишак, вызвался сам приготовить столь ценный продукт. Закупив на рынке большое количество мяса, стал он по своему рецепту его тушить, сушить и сублимировать. В результате получились твердые шарики похожие на шарики из трещотки, не отмытые от смазки. Но в отличие от последних, хоть с трудом, но съедобные. Фасовал он этот продукт в банки из-под растворимого кофе, заливая свободное пространство растопленным сливочным маслом. Упаковка и фасовка этого изделия тоже его изобретение. Поехали мы с этим в Киргизию, и проехало "это" с нами при 50-ти градусной жаре около 1000 километров. Как ни странно до смерти никто не отравился, а на фоне общего желудочного недомогания, вредного влияния на организм этого продукта, названного нами "Лишакуч", установить было невозможно.
Надо упомянуть о том, что в отличии от Ленинграда и других крупных городов, где кое что можно было купить, во всей остальной стране в магазинах ничего мясного достать было невозможно. Поэтому вставал вопрос как все собранное с собой в поход увезти? Ясно - невозможно. И тогда мы засылали на маршрут продуктовые посылки. И вот едешь и гадаешь: дойдет - не дойдет, а если дойдет, то когда? Еще надо оказаться в почтовом отделении, когда оно работает и пр. и пр. Это не всегда получалось.
А вот с введением талонов на водку и сигареты у нас появились дополнительные тактические возможности, как обмен этих продуктов пищевой промышленности на месте употребления. Сказать, что мы успели широко воспользоваться этим нельзя. Как-то не сложилась ситуация. А водку, взятую на обмен и проехавшую весь маршрут, не выливали, да и не выкидывали, но и до дома она не доезжала.
К0огда партия и правительство разрешили гражданам открыто торговать и обогащаться, начали появляться частные кафе. Можно было, например, развлечься чаем в чайной у дороги. Первые такие я посетил в походе по Закавказью. Там, например, вам могли очень вежливо продать несколько раз один и тот же сахар. Это делалось так: вы заказываете чай с сахаром. Вскоре вам приносят стаканы, чай в чайнике, сахар в вазе и, кстати сказать, его там немало - кило как минимум! Вы достаете свои припасы и быстренько выпиваете чай с несколькими кусочками сахара. Все чай кончился. Но хочется еще. Вы заказываете по новой, и тут начинается цирк: подходит официантка и уносит со стола все и чайник, и стаканы, и полную вазу сахара. И через мгновение приносит все это обратно, но только чайник полный. А ценный пищевой продукт- сахар приходиться оплачивать второй раз. И так можно было упражняться сколько душе угодно.
Вообще общепит в те годы был очень разным. От совхозных столовых на Памире, где кроме омлета из 10 яиц ничего не было, до почти цивилизованных столовых в Прибалтике. Если мы ехали в Эстонию, то обедали, конечно, не в Ивангороде, а в Нарве. Это понятно, хотя со временем взбитые сливки во фруктовом супе стали все таки заменять манной кашей. Но это объяснимо: нехватка продуктов, тяжелое наследие царизма. А вот цены везде были одинаковыми. Хоть в Памирских горах, куда все завозилось автомашинами на весь год только летом, хоть на Украине или в Крыму, где все само растет. В пределах дозволенного допускался местный колорит. Могли быть какие то национальные блюда, но обязательно при этом в меню борщ или щи. Но самую потрясающую столовую, (заметьте столовую, не ресторан) я посетил в Шушенском. Поясню для тех, кто не знает. Шушенское это большой поселок в Красноярском крае - место ссылки В.И. Ленина. Так вот это столовая со скатертями на столах и с официантками! Шушенское вообще было место особенное, режимное, и, как это ни странно, очень интересное. Но это к нашей теме не относится.
Конечно, продукты, хоть какие ни будь, приходилось докупать в магазинах. Как правило, сельские магазины не зависимо от размеров по ассортименту ничем друг от друга не отличались. Одни и те же рыбные консервы, черствые пряники и такое же печенье. Кое-какие крупы. Ну, там, повидло в трехлитровых банках, что-то еще. В зависимости от района до года 1987 мог быть сахар. К слову: в Киргизии продавался только фруктовый сахар, но почему-то большими кусками. И он не растворялся ни на языке, ни в чае. Мы пробовали его растворить в кипящей воде, но получили полупрозрачную пластинку, похожую на оконное стекло. Из самых глухих районов СССР я посетил только высокогорный Памир. Там в это время шел завоз продуктов. Но так как свежих овощей и фруктов туда не завозили, то недостаток витаминов пополняли репчатым луком. Его сваливали в кучу прямо на землю у магазинного крыльца. И там же я ел самые неспелые арбузы. Это получилось случайно. Захожу в магазин и вижу… арбузы! Так не бывает, это я остатками разума понимаю, но как загипнотизированный подхожу к прилавку и покупаю один. Выхожу из магазина к товарищам. Начинаем его разделывать. И тут же становиться ясно, почему они оказались в открытой, то есть не с черного хода для нужных людей, продаже. Внутри он был еще зеленее, чем снаружи. Это только при плановой экономике могли запланировать и привезти высоко в горы тонны несъедобных продуктов. Хотя рядом, относительно недалеко, в Ферганской долине было просто изобилие всего арбузофруктоводынного. Не в магазинах конечно, а на базаре. В магазинах там было такое же убожество.
Конечно в путешествиях все это не главное. И вспоминается вся эта бытятина только как советская экзотика, да еще потому, что это было. Помните, как у Визбора
"Да и это наше поколенье-
Рудиментом в нынешних мирах
Словно полужесткие крепленья
Или радиолы во дворах…."